«Счастье наше в том, что, пройдя сквозь смертельный огонь, мы дошли до Победы, дожили до таких лет». 100-летний юбилей сегодня празднует ветеран Великой Отечественной войны Валентина Баранова

Валентина Петровна Баранова. Трудно поверить, что этой красивой, активной и неутомимой женщине, ветерану Великой Отечественной войны, сегодня исполняется 100.  Недавно, в день празднования 895-летия города, когда на большой сцене областной филармонии Валентине Петровне вручали ленту и знаки отличия Почетного гражданина Гродно, тысячный зал аплодировал ей стоя. А незадолго до Дня Победы в столичном Дворце Независимости, куда ее пригласил Президент Беларуси Александр Лукашенко, чтобы лично вручить орден Почета, она сумела растрогать Главу государства, прочитав в знак благодарности проникновенные стихи о стойкости военного поколения. «Такие люди у нас сегодня – на вес золота. Вы – хранители правды! Живите долго!», – так Президент выразил свое уважение Валентине Петровне Барановой и всем живущим сегодня ветеранам и участникам войны. И действительно, это уникальные люди, о которых мы всегда должны помнить, относиться с особым трепетом и почтением. Жизненный путь ветерана Я знаком с Валентиной Петровной Барановой с детства. Вместе учились и оканчивали один класс с ее сыном Володей, который живет сегодня в Санкт-Петербурге. Он успешный инженер. Вот-вот приедет на юбилей мамы. Мы обязательно встретимся, будем вспоминать школу и счастливое детство, в котором мама Володи Валентина Петровна мне помнится заводилой среди всех родителей нашего класса. А еще я не забыл вкус ее изумительных ароматных пирожков, которыми она угощала нас, школьников. Второй сын, Лёва, также по примеру брата Володи окончил тот же вуз по инженерной специальности и был инженером крупного машиностроительного предприятия.   А сама Валентина Петровна вошла в музыкальную жизнь совершенно неожиданно для самой себя. Да, она пела всегда, еще со школы. Была даже запевалой в своем батальоне связи на фронте. А после войны решила осуществить детскую мечту и стать артисткой. Вот и приехала в Москву в ГИТИС. Ее как фронтовичку взяли вне конкурса, хотя был тогда конкурс 36 человек на место. 1946 год был голодный. Общежитие не дали, стипендии тоже, родных в Москве нет. Знакомая уговорила уехать к родной старшей сестре в Вологду и поступить в Вологодский молочный институт. Там и с мужем познакомилась, обрела любовь на всю жизнь, получила высшее образование и специальность зооинженера. Вот такой резкий поворот судьбы. У мужа тоже аграрная специальность. В 1957 году, узнав, что в Гродно открывается сельхозинститут, молодая семья переехала в Беларусь. Супруга взяли преподавателем, а вот Валентине Петровне отказали – супругам тогда не разрешалось работать вместе в одной организации. И снова появилась возможность попробовать себя в музыке. Только фронтовая закалка и напористость помогли окончить музыкальную школу, а затем и музыкальное училище. В Гродно в музыкальном мире она сделала с нуля свое уважаемое имя. Она успешно преподавала фортепиано в музпедучилище, где ее любили все. Один только воспитанник Алексей Петров чего стоит: лауреат многих международных конкурсов, известный белорусский пианист – его как самородка нашла в музыкальной школе и дала ему путевку в жизнь сама Валентина Баранова. Да и дочь Наталья избрала по примеру мамы профессию музыканта – после окончания консерватории преподает в музыкальном колледже и играет в Гродненской капелле.   Сегодня Валентина Петровна – частый гость у школьников. Дети мало знают о той страшной войне, что опалила ее юность. Это сильно беспокоит Валентину Петровну. Своим долгом она считает сделать так, чтобы ни одно поколение не забыло подвига советских людей в самой страшной Великой Отечественной войне. Особенно это важно сегодня, когда даже соседние страны пытаются переписать историю в учебниках, сносят памятники освободителям. Когда началась война… Собственно, мое давнее знакомство и дружба с Валентиной Петровной позволили записать это откровенное интервью.  – И первый вопрос, всегда тяжелый, – как для Вас началась война? – Я родилась в Сибири, а детство мое прошло в Минусинске и Абакане. 22 июня 1941 года мы возвращались с выпускного вечера, началась война. Мне было всего 17 лет. Всем классом, 24 человека, на третий день строем пришли в военкомат. Нам так ответили: «Девчата! И без вас большевики обойдутся, и детям хватит работы». А мальчикам сказали: «Ждите повестки». Но все-таки, когда немцы подошли к Москве, прозвучало обращение ЦК комсомола к молодежи: «Отечество в опасности!» И тогда можно было добровольцем попасть на фронт. Я четыре заявления писала, чтобы меня взяли на фронт, и только после четвертого взяли. Это был август 1942 года, я попала в Красноярск в полк связи. За полтора месяца мы освоили азбуку Морзе и технику передачи, и после того, как я сдала успешно экзамен, попала в 63-й отдельный батальон связи, который формировался для действующего уже на фронте 34-го гвардейского стрелкового корпуса. На фронт мы ехали 41 день. Когда передвигались по Сибири, у нас шинели примерзали к вагону – отправляли нас в теплушках. Так мы прибыли на 3-й Украинский фронт. – Вы помните свой  первый день на фронте? – Первое задание, которое было дано нашему батальону, – подготовить  концерт художественной самодеятельности. Я помню, подогнали две машины-полуторки, борта опустили, а у нас талантливых было много – и солдаты, и офицеры. Этот концерт запомнился больше всех. Я на этом концерте спела три песни – «Мишку-одессита», «Цветочницу Анюту» и «Морячку». Причем больше всего солдаты любили «Цветочницу Анюту». Я объясню почему. Там были такие слова: «Зайдите ж на цветы взглянуть. Всего одна минута. Приколет розу вам на грудь цветочница Анюта…» И когда я пела, то взглядом к какому-нибудь солдату обращалась, а рядом с ним сидящий рукой показывал на себя – всем хотелось мысленно получить эту розу. В результате эту песню мне пришлось петь три раза. Вот таким мне запомнился мой первый день на фронте в августе 1942 года.  «Мы не забудем имена героев» – Вы еще и стихи прекрасно читаете, слышал на ваших концертах. Вы и Президенту читали стихи. Какое ваше любимое стихотворение? – Мы стояли в обороне, и наш комсорг батальона написал такие слова, посвященные моему подразделению:  «Фронт сотрясали огненные вьюги,  С полей сражений доносился стон.  Ушли на фронт все девушки-подруги, Гвардейский наш сибирский батальон.  Остались дома модные наряды, Забыт танцулек светозарный хмель.  Вручили нам, как первую награду,  Винтовку и солдатскую шинель. Нас фронт встречал ночными соловьями,  Сердца волнуя вспышками ракет. Весна простерла крылья над полями,  Далеких звезд мерцал зовущий свет. Но фронт есть фронт, война – войною.  Вновь вспыхнул бой за северным Донцом,  Земля была у наших за спиною,  Земля в составе с кровью и свинцом. Потом мы шли полями Украины,  Глотая пыль горевших городов.  И к мести призывали нас руины.  И пепел сел, и выжженных садов.  Таким же дымом, горечью разрухи  Встречали нас чужие города,  Варшава нам протягивала руки,  К далекой Праге нас звала беда.  И как всегда, в любое время года  К войскам тянулись наши провода.  Мы не забудем имена героев,  За связь отдавших жизни навсегда». Вот в этих стихах история нашего батальона связи сквозь всю войну. – Вы были в звании рядового. Насколько это тяжело для молодой девушки? – У меня сначала было звание рядовой. Когда сдала экзамены, получила ефрейтора. А уже потом носила звание сержанта, в связи это уже младшее командирское звание. Связь – это нервная система на войне. Помню, мы еще учились, а командование требовало батальон побыстрей отправлять на фронт. Без связи никуда. Мы, девчонки, имели и свое личное оружие – карабин, противогаз, но мы из этого карабина не сделали ни одного выстрела. Все наше мастерство было отдано тому, чтобы работала связь. Вовремя полученная шифровка или сообщение – это тоже результат боя с врагом. Про нас тогда говорили: девчата, похожие на ребят. У нас были кирзовые сапоги  39 размера – на несколько размеров больше, чем нужно. Ведь с началом войны армия готовилась принимать только мужчин, но не девчат. Это уже война определила, что, когда нужно для страны, и девчонки пойдут защищать свою Родину… Когда можно было где-то расслабиться, набрать воды и умыться или постирать свою гимнастерку, таких минут было очень мало. Есть такая песня: «Ты же выжил, солдат, хоть сто раз умирал»  вот я стала считать: у каждого из нас на войне было множество моментов, когда мы чуть не погибли. Вот поэтому и счастье наше в том, что, пройдя сквозь смертельный огонь, мы дошли до Победы, остались живыми и дожили до таких лет. Всегда говорю: «Я счастливый человек!» «Представить к награде!» – А вспомните случай смертельной опасности, который Вы пережили?  – Это был город Кошиице. Нас распределили жить по домам. Я была начальником смены, а смена состояла из пяти человек. И вот нам местная жительница, у которой мы жили, утром вскипятила воды, одни девчата пошли мыться, а мы ждем своей очереди на улице. А хозяйка дома с ужасом смотрит на небо и молится. Мы тоже глянули на небо, а оттуда на нас шла целая туча немецких самолетов. Что тут началось! Это была страшная бомбежка. Мы с подружкой Женей Лапшиной бросились в какой-то сарай – там была яма глубиной в метр, продукты хранили, залегли в этой яме. А рядом, в соседнем доме, под этой жуткой бомбежкой работали девчонки из другой смены. И как всегда, в любое время боя, несмотря на смертельную опасность, к войскам тянулись наши провода.   – Бывали ли у Вас сложные сеансы связи, когда нужно было проявлять максимальное мастерство? – Наш фронт готовился к наступлению. Был отдан приказ все передачи вести не по телефону, не по рации, а все шифровки передавать аппаратом Морзе. Мы загружены были работой ужасно. И вот однажды на военную телеграфную станцию, которая располагалась в обычной деревенской хате, где отгороженные друг от дуга брезентом стояли три секции и три аппарата Морзе, заходит целая свита офицеров. Первый среди них – огромного роста генерал. Я как старшая начала докладывать, приложив руку к пилотке. Он мою руку опустил и приказал дать ему связь с одной дивизией, с которой ему нужно было срочно переговорить. Я его подвожу к телеграфистке, а у нее от страха произошла наша «болезнь» морзистов и радистов – «сбой руки». Она не могла передавать точки и тире – у нее заикание шло.  Генерал увидел, что она ничего не может сделать, и как закричит в сторону офицеров: «Дайте мне настоящего связиста!» Командир нашего взвода связи Грудкин кивком дает мне понять – давай, иди. В эти секунды, что я шла к аппарату, я все пережила. Когда села и взяла в руку ключ, когда дала знак – первую цифру пароля – тому, кому должна передавать, почувствовала облегчение, что нормально работаю. Тогда я вызвала телеграфиста нужной мне дивизии, он прислал подтверждение, что принимает, я обратилась к генералу: «Пожалуйста, передавайте!» Он минут двадцать вел разговор, и на языке нашем, и на «эзоповском», и шифровкой диктовал, а я превращала это все в точки-тире.  И когда я получила оттуда ответ, что сообщение принято, он вытер ручей пота с лица, взял мою руку, поцеловал и, обращаясь к стоящим все это время по стойке смирно офицерам, сказал:  «Представить к награде!» И я тогда получила орден Красной Звезды, а он, как известно, дается за личный подвиг. Вовремя переданное мной сообщение помогло успеху целой дивизии. А я тогда растерялась и сказала, что подвигов никаких не совершала. Подвиг – это когда человек падает на амбразуру, подвиг – это когда снайпер снимает какого-то страшного немецкого врага, когда зенитчики сбивают самолеты. Но, очевидно, когда что-то передашь важное на войне, это тоже приравнивается к подвигу… О Великой Победе и встрече на Эльбе – Ваш батальон связи был уже почти в Берлине, когда его перебросили в Прагу, где шли ожесточенные бои. В Праге Вы встретили День Победы. Каким он был для Вас? –  День Победы для каждого ветерана войны, я считаю, самый яркий, самый дорогой праздник. Это праздник скорби и праздник гордости за наш народ. Мы, ветераны, 1418 дней и ночей ждали эту Победу, прошли через все дороги, бомбежки и обстрелы, через слякоть и дожди, через все трудности. И вот, когда Победа настала, это было великое счастье, это был праздник со слезами на глазах, потому что мы освободили свою многострадальную, политую потом, слезами и кровью, нашу родную землю. – Мне ваша дочь Наталья рассказывала, что после Победы Вы еще побывали на знаменитой встрече на Эльбе с союзниками и там познакомились с Константином Симоновым.  – Эйфорией Победы тогда были охвачены все! И этот праздник братания с американцами тоже был с нашей стороны искренним – мы вместе разгромили нацизм, вместе радовались. Кто же знал, что они встречались с нами по обязанности, иногда держа кукиш в кармане. Но тогда этого никто не замечал. Это сегодня Америка делает все, чтобы нивелировать нашу Победу в Берлине. Да, там, на Эльбе, в разгар праздника меня пригласил на вальс статный советский офицер, военный корреспондент. Потом я узнала, что это был знаменитый писатель Константин Симонов, книги которого про войну  любимы навсегда. А танцевали мы тогда лихо! –  Сегодня  в Гродно Вас знают и безмерно уважают, называют истинной патриоткой…  – Гродно и Беларусь стали для меня второй родиной. Я хоть по рождению сибирячка, но здесь я полноценная белоруска. А город и страна расцвели за последние годы. Нам завидуют! А знаете почему? Потому что мы честный и трудолюбивый народ, отстоявший эту землю в войне, возродивший все из пепла, пример созидания и благополучия в самом центре Европы! Александр Лосминский Фото: из архива героини, автора и БЕЛТА