Горький хлеб неволи

В нашем районе уже не осталось участников войны, ветеранов. Уши и те, кто  сражался в тылу, приближая Победу, и те, кого насильно угоняли в Германию,  заставляя гнуть спину на немецких бауэров. Уже мало, очень мало осталось и тех,  кто в годы войны был ребенком и следовал на чужбину вместе с родителями. Они  наравне со взрослыми несли на своих слабеньких плечах все тяготы. Голодали, жили в  страхе, седели совсем маленькими, но тянулись к жизни, как былинки тянутся к  солнцу. Среди тех, кто попробовал на вкус хлеб неволи была и свислочанка Мария  Щесняк. Как увозили на чужбину Мария Михайловна с трудом вспоминает те давние два года, проведенные на чужбине. Ей было неполные четыре года, когда вместе с мамой и старшей пятилетней сестричкой их отправили в Германию. Про все события тех лет она знает больше со слов мамы, но и ее детская память зацепилась за какие-то моменты, которые не забываются. Отец ее попал в плен при освобождении Западной Беларуси в 1939-м. Маленькой Марийке на ту пору и трех месяцев не исполнилось. Мать с двумя малышками осталась одна. Жили в Гончарах, имели хозяйство. Без хозяина было трудно, но стало еще труднее, когда нагрянула война. Два года в страхе прожили. Мария Михайловна помнит, что мама была все время грустной, что хотелось есть. Немцы ходили по дворам, хозяйничали. Требовали, чтобы отдавали им яйца, молоко, хлеб. Убивали кур, забирали поросят. Мама боялась выпускать детей на улицу, чтобы вдруг не попали на глаза немцам. Они были непредсказуемы, и могли учинить что угодно. Было голодно и страшно, но все-таки жили в своем доме, спали на своих кроватях. Весной 1943-го приехали во двор немцы и приказали быстро собираться. Не нужно было спрашивать – куда. В то время многих увозили на чужбину, согласия не спрашивали. Мама собрала кой-какие пожитки и, усадив на колени старшую Лену и младшую Марию, отправились в путь. По дороге дети плакали, просили есть, пить. Немцы покрикивали на них, и мать, как могла успокаивала дочурок. Приехали в Волковыск. Там собралось много таких же невольников, привезенных с разных мест на вокзал, для отправки в Германию. – Я помню, – говорит Мария Михайловна, – что на площади стояли люди. Многие были с детьми. Они плакали, а немцы что-то кричали на своем языке, сгоняли всех в одну большую толпу. Потом подошел поезд. Я боялась, потому что первый раз его видела. Нас стали загонять в вагоны. Не такие, на которых мы теперь ездим, а в грузовые, без окон, только маленькие окошечки вверху были. Никаких сидений не было. Люди прямо на полу размещались. Было очень холодно, темно и страшно. Никто не знал, куда нас везут и зачем. Без конца плакали и канючили дети. Матери их, как могли успокаивали, но многие и сами плакали. Да и как тут не заплачешь, везут неведомо куда, и что будет завтра, никто не знал. Их завезли в город Кёнигсберг. Приехал хозяин из большого имения и забрал тех, кого выбрал себе в работники. И каким же чудом было увидеть там отца! Он работал у этого хозяина уже несколько лет. Семья была в сборе. Это была единственная радость из всего происходящего вокруг. У хозяина было большое хозяйство. Отец работал в поле, ухаживал за скотом. А мама была кухаркой. Кормила всех, кто трудился на того бауэра. Спали на нарах. Весна была холодной, мать постоянно боялась за здоровье детей. Тепло пришло только с началом лета. Путь к родным берегам Человек ко всему привыкает, даже к неволе. Два долгих года жила семья Маеров в Германии, поливали потом и слезами чужбину и свято верили, что однажды придет день, когда они в родные края.  В сорок пятом все чаще слышался гул самолетов. Наших! Детей матери боялись выпускать из бараков, потому что уже начались бомбежки. И, наконец, пришло освобождение. Сколько было радости и счастливых слез. Люди обнимали своих освободителей, благодарили. Уже можно было возвращаться домой, в свою деревню. Этот путь тоже был не из легких. Два долгих месяца Маеры провели в пути. Ехали то повозками, то поездом, то пешком шли. Но на такие трудности уже никто не сетовал, потому что, какой бы трудной ни была дорога – это дорога домой. И вот, она деревня Гончары, родной дом, яблоньки в саду, скамеечка у забора. Какое счастье было дышать воздухом родной сторонки, уснуть на своей постели, пройтись по деревне, увидеть односельчан. Так началась мирная жизнь семьи Маер. Мама пошла работать в колхоз, папа – на кирпичный завод. Вскоре появилось свое хозяйство, дети могли нормально питаться и спокойно расти. Девчата год по году становились красавицами, заневестились. Вышла замуж старшая Елена, а потом и к Марии посватался бравый парень Федор Щесняк. Хорошая семья у них получилась. С полуслова понимали друг друга, радовались каждой минуте, проведенной вместе. Через год появилась в семье дочка Светлана, еще больше осветив их семейную жизнь. В 1958 году Мария была принята на должность телефонистки в Свислочскую контору связи и проработала там 27 лет. Это благодаря ей и ее коллегам через сотни, тысячи километров летели навстречу друг другу голоса матерей и сыновей, дочерей и отцов, женихов и невест, друзей и подруг, посылались телеграммы. Федор работал в пожарной части. Квартиру семья сначала снимала, а потом получили новую. Федор из пожарной части перешел в милицию, долгое время был участковым инспектором. А когда Светлана выросла, поступила и закончила мединститут, решили родители поменять место жительства и поехали на Север. Жили в поселке Синдер Коми Автономной Советской Социалистической Республики. Климат для них оказался более чем благоприятным. За 8 лет пребывания в холодном крае никто ни разу не заболел, даже легкой простуды не было, хотя мороз доходил до минус 50 и ниже. Может быть, и остались бы там навсегда, да развал Союза помешал. Не хотели, чтобы с родными людьми их разделяла граница, и вернулись в Свислочь. Оба уже были на заслуженном отдыхе, так что о трудоустройстве думать не нужно было, можно было просто жить для себя, радоваться внучатам и жизни. Эту красивую пожилую пару еще несколько лет назад можно было часто видеть гуляющей по улице Ленина в Свислочи. Он – высокий, седовласый, крепкий мужчина, она – хрупкая, среднего роста, с чуть заметной улыбкой на устах. Они шли медленно, взявшись под руку, и тихонько беседовали. Вот так рука об руку они прошли по жизни 56 лет. К сожалению, уже шесть лет нет на свете Федора Максимовича. Мария Михайловна живет одна. Но часто звонит дочка, не забывают про бабушку внуки и уже даже правнучка. Все они – свет в окошке для бабушки. Они – ее радость и гордость. В рамках лучших связистских традиций в Гродненском филиале «Белтелеком» проводится работа с участниками Великой Отечественной войны, бывшими узниками концлагерей, пенсионерами. Уважаемая Мария Михайловна! Примите поздравления с 80-летием освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков. Желаем Вам доброго здоровья, бодрости духа, долгих счастливых лет жизни, любви и внимания со стороны родных и близких! Дарите окружающим Вас людям заботу и доброту, передавайте богатые знания и опыт подрастающему поколению! Мы говорим Вам – СПАСИБО!!! Ядвига КОБРИНЕЦ Фото Елены ХУДИК и из архива Марии Щесняк